Убийство Аркадия Бабченко
Главное событие вчерашнего дня - убийство Аркадия Бабченко. У него есть несколько преломлений.
Во-первых, это очередное убийство известного журналиста в Украине. Что, на фоне нераскрытых предыдущих преступлений, создает в целом угрожающую картину.
Во-вторых, это очередное убийство известного российского оппозиционера в Украине, в котором, естественно, сразу же обвинили Кремль и ФСБ.
В-третьих, исходя из предыдущего пункта убийство (кто бы ни был его заказчиком на самом деле) будет использована украинскими властями (а возможно и не только ими) для раскручивания темы "Скрипаль-2": обвинение России в политическом убийстве на территории чужой страны, требование ввести санкции на международном уровне. А на уровне внутренней политики - попытка зачистки "пятой колонны" и "пророссийских сил".
Примет ли история действительно подобные масштабы - увидим в ближайшее время. Пока же можно констатировать, что Киев, увы, еще раз доказал свой статут небезопасного города. Города, в котором любого, даже самого известного человека, можно легко лишить жизни. И в данном случае не суть важно кто заказчик - Кремль, украинские политики, националисты или местные бандиты.
Штайнмайер: главные угрозы для Украины – национализм и коррупция
Главным событием вчерашней политической повестки стал визит в Киев президента Германии Штайнмайера. Главным он стал, в общем-то, потому, что политическая повестка вчера была полностью пустой. Штайнмайер имел куда больше веса, когда приезжал в качестве министра иностранных дел, а президентство – это почетная политическая пенсия. Однако более серьезных визитов до президентских выборов уже ждать не стоит.
Собственно, Штайнмайер и объяснил – почему. Выступая в Киево-Могилянской академии, он назвал две главных опасности, которые, по мнению Европы, угрожают будущему Украины. Вопреки мнению украинской власти, ими оказались не Россия и сепаратизм, а национализм и коррупция.
Перед выступлением в вузе у немецкого президента была еще встреча с украинским коллегой. Согласно официальным источникам, она, естественно, прошла в теплой и дружественной обстановке, однако вряд ли она была действительно теплой, если Штайнмайер сказал Порошенко то, что он говорил студентам. Потому что национализм и коррупция – это, пожалуй, единственное, что развивалось в Украине в последние четыре года.
Не могла эта встреча быть теплой и по другой причине: на публичном брифинге после нее президент ФРГ оправдал строительство "Северного потока-2", сказав, что заявления о прекращении транзита через Украину в связи с его запуском безосновательны.
Учитывая тот факт, что "Северный поток-2" в заявлениях украинской власти – третья по степени угрозы для Украины опасность после России и сепаратизма, нетрудно понять, что у Берлина и Киева уже практически не осталось точек соприкосновения. По крайней мере, пока у Украины не сменится политический курс.
Почему Россия прекратила транзит угля через Украину
Тем временем для украинской власти возникла еще одна "транзитная" опасность, только связанная не с газом, а с углем. Вчера стало известно, что российские компании без объявления войны и объяснения причин прекратили транзит энергетического и коксующегося угля через Украину.
Конечно, уголь – не газ, от него не зависит заполняемость никакой трубы, но последствия такого эмбарго могут очень сильно ударить – правда, не по стране в целом, а по некоторым представителям ее власти.
Дело в том, что практически весь уголь в последнее время Украина закупает не у России, а у британских либо швейцарских компаний. Однако уголь этот – российский. То есть в цену закладывается транзит угля в Британию и обратно в Украину. Но при этом есть основания подозревать, что на самом деле никакого транзита нет, уголь из России оседает сразу в Украине, а британские и швейцарские компании – это пустышки, за которыми стоят представители украинской власти, организовавшие схему навара на поставках угля.
Вполне вероятно, что прекращением транзита через Украину россияне как раз и хотят сломать эту схему, которая позволяет украинской власти гордо заявлять, что она не закупает уголь в России, и при этом еще и зарабатывать на "энергетической независимости". Если это так, то в ближайшее время украинская власть поставит вопрос о транзите угля так же остро, как она ставит вопрос о транзите газа.
Почему руководство "Нафтогаза" спешит выплатить себе премии
Украинское медиапространство вчера огорошили сразу две новости, связанные с "Нафтогазом". Из одной из них стало известно, что НАК должен своей дочерней структуре – "Укргаздобыче" – 42 млрд гривен.
На эту новость можно было бы не обращать внимания, если бы совсем недавно тот же "Нафтогаз" не отчитался, что его прибыль за 2017 год составила 39 миллиардов.
С точки зрения логики проблему можно было бы решить просто: перечислить прибыль "Нафтогаза" "Укргаздобыче" – и дело с концом. Но не все так просто. Дело в том, что задекларированная прибыль в 39 миллиардов позволяет руководству "Нафтогаза" получать многомиллионные премии. А если деньги отдать "Укргаздобыче" – то какие могут быть премии?!
Собственно, с этим вопросом связана и вторая новость, которая состоит в том, что руководство "Нафтогаза" решило выплатить себе 45,6 млн долларов (!) премии за победу над "Газпромом" в Стокгольмском суде. Причем большую часть суммы получат два руководителя НАК – Коболев и Витренко.
45,6 млн долларов – это один процент от суммы, которую суд обязал выплатить украинской компании. Сложно сказать, почему бонус определен именно в таком размере, однако вопрос не только в этом. Вопрос в том, что "Газпром" начал процесс обжалования решения Стокгольмского суда. И что нужно будет делать в случае, если российская компания выиграет апелляцию?!
В любой цивилизованной стране выплату любых бонусов отложили бы до окончательного решения всех апелляционных структур. Но Коболев и Витренко не могут ждать, потому что понимают: к моменту апелляционного вердикта во главе "Нафтогаза" будут уже не они.
Больше того, можно не сомневаться, что их к тому моменту уже не будет в Украине. Так что, если россияне выиграют апелляцию, деньги уже никто не вернет.
Скандал с "1+1": должна ли журналистика быть пропагандой?
Главный скандал в информпространстве вчера вызвал телеканал "1+1", накануне выпустивший сюжет о девушке, погибшей в Торецке (бывшем Дзержинске) во время обстрела.
Телеканал дал официальную позицию штаба ООС (что гибель подростка – на совести сепаратистов), дал собственный синхрон с аналогичным мнением, но при этом дал, пусть и урезанный, но комментарий бабушки погибшей девушки, которая сказала, что стреляли "свои" (то есть украинские военные).
Скандал раздул журналист Кипиани, который заявил, что подобные комментарии нужно вырезать в целях "гигиены" и "национальной безопасности". После чего возникли дискуссии по поводу того, чем должна быть журналистика в период войны (точнее, операции объединенных сил) – журналистикой или пропагандой.
Сторонники первой точки зрения напомнили, что журналистика обязывает приводить комментарии очевидцев. Не говоря уже о том, что стандарт журналистики – это две точки зрения, без поддержки журналистом одной из них. То есть с точки зрения стандартов сюжет "Плюсов" был необъективным, но даже он вызвал негативную реакцию тех, кто много лет называл себя "демократами".
И если то, что они проповедуют Кипиани, Геращенко и Ко – это демократия, то украинской журналистике лучше вернуться в "тоталитарное прошлое". Потому что при "тоталитаризме" ее, при всех недостатках, не превращали в пропаганду.
Памятник ОУН-УПА в Грушовичах не восстановят
Очередной виток украинско-польского "могильного" скандала. Польша дала добро на раскопки в Грушовичах, где год назад снесли памятник погибшим бойцам ОУН-УПА. Поляки разрешили провести исследования под бывшим памятником, чтобы выяснить – были там могилы украинских националистов или нет. Однако еще до официального завершения исследований ясно, что при любом их результате памятник оуновцам не восстановят.
Для этого, собственно, даже не нужно было проводить раскопки. Поляки дали на них добро только для того, чтобы украинская сторона, в свою очередь, дала добро на поиски могил поляков на украинской территории. Что касается памятника ОУН-УПА, то его установка невозможна после того, как польский Сейм признал эту организацию преступной, а совершенную ею Волынскую резню – геноцидом польского населения.
После такого закона требовать от поляков восстановить памятник оуновцам – все равно, что требовать от нынешней украинской власти установить памятник чекистам, которые объявлены преступниками законом о декоммунизации.
А значит, при любом итоге раскопок, украинско-польские отношения ждет новое обострение. Которое станет частью кампании, связанной с 75-летней годовщиной Волынской резни, которая отмечается в этом году.
