Сменяемость эпох, а с ними и правил в системе международных отношений столь же обыденны, сколь и неизбежны. Всякий, знающий хоть немного историю дипломатии, прекрасно осознает, что смелый тезис Френсиса Фукуямы о "конце истории" и в 1989 году был наполнен излишним идеализмом. С тех пор от него давно отрёкся сам автор.
Но инерция восприятия реальности весомой частью нашего общества поистине поражает. Мало кого удивляет сегодня вплетенность, например, информационных технологий в саму ткань общества.
Почему же тогда удивляет поведение Дональда Трампа в общении с европейскими лидерами? Да, его предшественники так себя не вели. Но его предшественники и не имели возможности за пару секунд через твиттер донести своё мнение до миллионов простых американцев. А простые консервативные американцы по отношению к либеральным пижонам вроде Эммануэля Макрона или Джастина Трюдо и не так бы себя вели.
Трамп может быть самым скандальным, непредсказуемым и грубым президентом США за многие десятилетия. Но он и самый демократичный: он старается делать и говорить ровно то, что от него ждут его избиратели.
"Молчаливое большинство" просто, наконец, стало обретать голос. И звук этого голоса многим в традиционном истеблишменте не понравился.
Колёса истории вновь вращаются с бодрящим и пугающим грохотом. И они вновь, как и сто лет назад, выносят наверх тех, за кем идут массы, а не тех, кого выдвигают узкие по составу интеллектуальные и деловые круги.
Место за большим столом
Ещё десять лет назад было очевидно, что нет мировой державы Россия. По множеству объективных критериев Москва не могла на равных конкурировать даже с Китаем и ЕС, не говоря уже о Соединённых Штатах. Но была глобальная сила "Владимир Путин", имевшая больший вес в международной системе, чем страна, во главе которой он стоял. И с тех пор значение этого уравнения только возросло.
И вот теперь уже Ким Чен Ын сумел стать чем-то большим, чем изолированная и отсталая Северная Корея могла бы мечтать. Да, у него появилась ядерная бомба. Но именно хитрость, а главное умение играть по правилам информационной эпохи с ее вечной буффонадой и приматом формы над содержанием помогли младшему Киму добиться большего, чем его отец и дед.
На Западе долгое время дорожили своими милыми и правильными политиками, которые не делали резких движений, вечно улыбались и уходили в отставку из-за статьи о поездке на отдых на служебном автомобиле. Этот образ соответствовал общей атмосфере тихой и добропорядочной жизни небольших европейских и американских городов.
Когда экономика Запада росла, повышая достаток простых американцев и европейцев, все это ванильное благодушие и благополучие были целиком уместными. Но с конца 2000-х Европа и США в полной мере столкнулись со стагнацией доходов среднего класса, закрывающимися социальными лифтами для молодёжи, огромным наплывом чуждых по культуре, а часто и враждебных, мигрантов и деиндустриализацией.
Как будто всего этого было мало, левые либералы, потеряв почву под ногами, внедряли ещё и свою агрессивную повестку в пользу меньшинств и в ущерб большинству. И если с эмансипацией ЛГБТ многие на Западе ещё готовы были смириться, то позитивная дискримианция в пользу расовых меньшинств мигрантов уже вызвала настоящий гнев.
И вот уже Нью-Йорк Таймс пишет, что якобы зря демократы на предстоящих выборах в конгресс собираются заигрывать с зажиточными белыми либералами в богатых пригородах мегаполисов. Те, конечно, стыдятся личности Трампа и активно симпатизируют феминисткам и ЛГБТ, но одновременно (о, ужас!) они противятся программам принудительного переселения чёрных семей в белые районы для их лучшей интеграции и не желают платить за то, чтобы афро-американцы получали больше стипендий в университетах.
Левый уклон американского прогрессивного лагеря зашёл уже слишком далеко, чтоб соответствовать настроениям белого среднего класса. И вот уже Илон Макс признает, что он социалист. Ещё недавно для США это был бы каминг-аут похлеще признания своей нетрадиционной сексуальной ориентации.
Столкнувшись с угрозой самим основам своего образа жизни и перспективой того, что их дети будут беднее их самих, многие из синих и белых воротничков на Западе увидели, что их няшные политики на деле пусты и бесполезны. Что им нужны пусть не всегда удобные и аккуратные в выборе слов, но волевые и дееспособные лидеры.
Успех популярности Путина среди многих простых европейцев и комплиментов в его адрес от Трампа, конечно, не в том, что он аннексировал Крым или прижал к ногтю оппозицию, а как раз в соответствии имиджу решительного и рискового человека.
Им кажется, что и нелегалов из Германии он бы давно выставил, и стену на границе с Мексикой построил, и с проблемами еврозоны разобрался бы. И при столкновении с такими масштабными проблемами хорошие манеры и стильные носки лишь препятствие.
Многое из того, что совершают мировые лидеры сегодня: от Трампа по фактического руководителя Саудовской Аравии Мохаммеда бин Салмана - сводится к известному лозунгу одной украинской партии "возьми и сделай". И украинцам ли, которым политики хронически продают сиюминутные свершения без оценки их долгосрочных последствий, этого не понимать. Помимо прочих своих слабостей в нынешних условиях Ахиллесовой пятой Европейского союза является медлительность его бюрократических процедур. Пока европейцы ещё только что-то обсуждают, США, Россия, Китай, Турция, Израиль уже делают.
В ситуации примата волевого лидерства любые институты вообще отходят на второй план. Избиратели ждут конкретных решений, а не долгих объяснений, почему проблема слишком сложна, чтоб ее можно было урегулировать.
Ангела Меркель на днях оказалась перед угрозой распада коалиции именно из-за того, что новые беженцы прибывают в Германию ежедневно, а она попыталась превратить миграционный вопрос в повод для очередных долгих переговоров. В то время, как канцлер соседней Австрии Себастьян Курц без оглядки на угрозы исламистов взялся за принуждение мусульманской общины к лояльности путём закрытия части мечетей и депортации финансируемых из Турции и Саудовской Аравии имамов.
Смешно было наблюдать за гневной реакции на это турецких властей, тех самых, что репрессировали за год тысячи чиновников, журналистов, имамов, военных, преподавателей, подозревая их в связях с оппозиционным философом Гюлемом. Курц показал, что европейские нации способны жёстко отставить свои ценности и образ жизни.
Но и в Германии наступает время волевых политиков. На смену осторожной бабушке Меркель придёт свой Курц. У "Левых" таким лидером уже стала харизматичная Сара Вагенкнехт. И это при том, что с социально-экономической точки зрения ситуация в Германии много лучше, чем в любой другой крупной экономике Запада.
Мировая дипломатия на этом фоне окончательно становится площадкой для переговоров личностей. Как это было, например, в годы Второй мировой. Или на этапе завершения "холодной войны". И широко обсуждавшийся извиняющийся жест Путина после пятого гола сборной России в ворота Саудовской Аравии действительно был сигналом сидящему рядом принцу: "Ну что творят, черти, я бы пятый не забивал, не обессудь".
Бин Салман слишком важен сейчас для Кремля, чтобы позволить ему уехать обиженным. Но тому, похоже, мало дела до футбола. Но много до того, чтоб его страну перестали воспринимать, как очень богатую, но отсталую и пассивную монархию. Принц хочет сидеть за столом с теми, кто будет определять мировую повестку завтрашнего дня. А за таким столом, прямые аналоги которого сейчас можно увидеть в Ливадийском дворце или Потсдаме никак не может сидеть условный Дональд Туск, которому по любому серьёзному вопросу всегда "нужно посоветоваться с товарищами". А товарищей этих ещё и 28. И с некоторыми из них визави условного Туска уже посоветовались и без него.
Бомбить и договариваться
О том, что эпоха одностороннего доминирования США сменится периодом соперничества группы великих держав, американские прозорливые политологи писали ещё в 90-х. И разумно указывали при этом на сходность грядущей эпохи с той, что предшествовала блоковому противостоянию кануна Первой мировой. С поправкой на современные технологии. Тогда главной ударной силой был флот - сейчас авиация и крылатые ракеты.
"Будь готов бомбить и договариваться" - это правило поведения мировых и региональных держав на практике демонстрировали и Израиль, и Турция, и Россия, и Саудовская Аравия и даже Франция. У Китая с этим сложнее. Потому при всей огромной мощи Поднебесной на счёт решимости Пекина ее применить на практике пока есть сомнения.
По крайней мере, в части интересов за пределами собственно территории КНР и его ближайших соседей. И пока китайцы не положат свой меч на стол обсуждения проблем Сирии, Ливии или Афганистана, к ним будут относиться с уважением, но с лёгким скепсисом.
Полноценный суверенитет в современном мире стал самым дефицитным, а потому и ценным товаром. Европейцы столкнулись с этим в полной мере. По теме ядерной сделки с Ираном они часами убалтывали Трампа следовать одной линии, а он взял и выбрал другую. Просто потому, что он может себе это позволить, а европейцы не могут его остановить. Ведь "мы Америка, стерва" как сформулировал новое мировоззрение в Белом доме один из советников президента.
И прямые переговоры между Москвой и Киевом по поводу Донбасса невозможны до той поры, пока у Кремля нет никаких оснований сомневаться, что разумнее тратить силы и время сразу на разговор с Вашингтоном. Политикам в Украине потом общее решение все равно доведут. Если оно, конечно, будет. А если не будет, то смысла любые соглашения с Киевом сразу лишаются - США их все равно поломают.
С тем же Бенджамином Нетаньянху все иначе. Сколь союзными не были бы отношения между США и Израилем, последний никогда не идёт слепо в фарватере американской политики. Порой кажется, что происходит наоборот. Потому Израиль не вводил никаких санкций против России, а Москва закрывает глаза на регулярные удары еврейских самолётов по иранским частям на территории Сирии. Нетаньяху умеет и бомбить, и договариваться. И даже георгиевскую ленточку, если нужно, надеть готов.
В такой системе координат хаос оказывается проблемой для слабых и источником огромных возможностей для сильных. Любые ситуативные коалиции возможны. Но большая война маловероятна - великие державы в ней незаинтересованы, а циничное соперничество вокруг интересов, а не ценностей лишает крупный конфликт всякого оправдания в глазах того же "молчаливого большинства". Тем смешнее выглядит затертая пластинка украинских политиков о "едином фронте мировых демократий против России" и о том, что "на Донбассе мы сдерживаем российские танки от рывка на Берлин".
По хорошему в доведённой до ручного внешнего управления и разорённой стране до президентских выборов внешнюю политику стоит "закрыть на переучёт". Тем более, что усилиями Банковой она и так уже сведена к мучительной борьбе за легитимизацию второго срока.
После появления нового президента, способного сформулировать собственную повестку, которая будет учитывать мнение США, но не будет спущена оттуда (чтобы в ней, например, наконец, нашлось место партнерству с Китаем) Украине можно будет вновь активно выходить на международную арену. Особого веса сходу мы там иметь не будем, но считаются сегодня не с большими, а с волевыми и дерзкими.
