Вселенский патриархат не считает ПЦУ автокефальной?
Вчера президент вместе с главой новой Православной церкви Украины Епифанием начал рекламный томос-тур. Главная цель которого – рассказать всей стране перед выборами о той выдающейся роли, которую сыграл Порошенко в создании "автокефальной церкви". Вчера заодно эту роль подчеркнул бывший патриарх Филарет, который вручил президенту орден – в ответ на присвоение самому Филарету звания Героя Украины.
Однако первый блин томос-тура вышел комом, поскольку вчера же появилась новость о том, что предоставивший ПЦУ автокефалию Вселенский патриархат не причисляет ее к автокефальным церквям. По крайней мере, на сайте ВП в перечне "древних патриархатов" и "других автокефальных церквей" ПЦУ нет.
Возможно, это ошибка, которую скоро исправят. Однако вполне может быть, что в самом Вселенском патриархате вовсе не считают Православную церковь Украины автокефальной. Оснований для этого нет, поскольку в уставе новой церкви записана ее зависимость от Вселенского патриархата по целому ряду принципиальных позиций – и по внешним сношениям, и по апелляции, и по утверждению списка святых.
Естественно, в предвыборном туре Порошенко и Епифаний рассказывать об этом не будут. Главное ведь во всей этой истории не то, что есть на самом деле, а то, в какой фантик она будет обернута. Порошенко как кондитер это хорошо знает.
Какие секреты в решение СНБО об итогах военного положения?
Власть подвела итоги военного положения – и засекретила их. Именно так Банковая ответила на запросы СМИ о получении этого документа. Определенная логика в таком запрете есть – если в документе, утвержденном СНБО, к примеру, указываются места новой дислокации воинских частей, которые (как утверждала власть) были передислоцированы под прикрытием военного положения.
Однако, скорее всего, никаких адресов воинских частей в решении СНБО нет. Да и при нынешних средствах спутникового слежения засекречивание этих адресов делает их тайной для обычных граждан, но не для вероятного противника. Так что даже сложно предположить, что же могло быть секретное в засекреченном документе.
Самой большой тайной может быть то, что никакого решения СНБО вообще нет. Безусловно, существует какой-то отчет Минобороны о проведении совместных с полицией патрулей и (опять же, если верить власти) передислокации воинских частей. И все. Поскольку отчет о реальных итогах военного положения могли составить (и, без сомнения, составили) только политтехнологи. Но рассматривать на СНБО – в присутствии Авакова – этот отчет, естественно, не могли.
И в этом отчете, безусловно, было много секретного. И выводы относительно того, как отразилось на позициях президента во власти и на рейтингах то, что не удалось ввести военное положение на 60 дней по всей стране, и рекомендации относительного того, стоит ли пытаться ввести военное положение еще раз и при каких раскладах. Однако все эти тайны тоже станут известными в течение ближайших трех месяцев.
Война за "Укрзализныцю" окончена. Без конкурса
Спустя почти полтора года после увольнения поляка Балчуна "Укрзализныця" получила полноценного руководителя – Кравцова, возглавлявшего ее все прошедшие месяцы в качестве "и. о.". На этом можно считать завершенной длительную борьбу между различными кланами во власти, целью которой было заветное кресло в хлебной госкомпании.
Борьбу эту выиграл Гройсман. Хотя изначально Кравцов считался креатурой бывшего главы Администрации президента Ложкина, после его отставки он нашел поддержку именно у премьера.
Правда, в прошлом году, когда Балчуна уволили, шансы Кравцова на назначение были не так уж велики: во-первых, формально еще нужно было провести конкурс, во-вторых, у Кравцова (тогда первого замминистра инфраструктуры) был конфликт с министром инфраструктуры Омеляном, в-третьих, войну с ним как с креатурой Гройсмана вел Луценко, постоянно засылавший в "Укрзализныцю" проверки по различным поводам.
С тех пор ситуация изменилась – причем не столько в Мининфраструктуры, сколько в высшей власти. Ключевым в вопросе утверждения Кравцова стало восстановление союза Порошенко и Гройсмана, вследствие которого ослабли позиции Луценко во власти. В результате для утверждения нового главы "Укрзализныци" уже не понадобилось никакого конкурса (хотя он считается обязательным) – хватило решения Кабмина.
Как долго Кравцов будет руководить госкомпанией – зависит только от того, как надолго сохранится власть в нынешней конфигурации. И теперь он будет делать все возможное для ее сохранения.
Мураев идет на выборы
Количество кандидатов в президенты вчера снова увеличилось. Партия "Наши", образованная всего несколько месяцев назад, вполне прогнозируемо выдвинула кандидатом своего основателя Мураева.
Выдвижение ожидавшееся и логичное: Мураев, не нашедший себя в партии "За жизнь!" (фактический руководитель которой Виктор Медведчук сделал ставку на Вадима Рабиновича, с которым у Мураева конфликт с прошлой весны) и при этом уже в ней имевший собственный рейтинг, основал собственную партию и ради ее раскрутки двинулся в президенты. Очевидно, что шансов попасть во второй тур (не говоря уже о победе) у него нет, но многие кандидаты идут на президентские выборы не для этого, а чтоб создать задел на выборы в парламент.
Однако парадокс в том, что, преследуя цель раскрутить собственную партию до уровня стабильных 5%, Мураев может ослабить и ее, и "юго-восточную" оппозицию в целом.
История эта уходит корнями еще в 2014 год, когда распавшаяся на осколки Партия регионов потеряла какое-либо влияние именно из-за собственного распада. На президентских выборах все ее кандидаты провалились. И на парламентских Юго-Восток был близок к полному провалу – спасло то, что в последний момент группы Фирташа-Левочкина, Ахметова и Медведчука, невзирая на внутренние противоречия, смогли объединиться в Оппозиционный блок, который стал единственным реальным представителем русскоязычных регионов в парламенте. Представителем слабым, потому что 43 депутата не могли серьезно повлиять на решения Верховной Рады.
Главная цель 2019 года для Юго-Востока – не повторить ошибок 2014-го. На президентских выборах у него одна цель – показать максимально высокий показатель единого кандидата, позволяющий попасть во второй тур (выиграть там шансы крайне низкие, но все же они есть – если, к примеру, против Тимошенко будет работать вся вертикаль власти Порошенко, как работал против нее в 2010-м Ющенко).
Рейтинги показывают, что единственный политик от "юго-восточной" оппозиции, способный показать такой результат, – Бойко. И Вилкулу, и Мураеву сегодня уже поздно вступать в борьбу в "высшей лиге".
Именно поэтому Москва, которая тоже хочет сильного представительства Юго-Востока в украинской власти, внесла в санкционный список и Мураева, и Вилкула: они мешают Бойко попасть во второй тур и увеличивают шансы на попадание в него Порошенко.
Так что вчерашнее выдвижение Мураева – скорее минус для Юго-Востока, несмотря на то, что никто не сомневается в том, что сам Мураев разделяет взгляды русскоязычных избирателей этих регионов.
Тем более, что уже начинается взаимная кампания по дискредитации между Мураевым, Бойко и Вилкулом, что синхронно ослабляет позиции всех троих потенциальных кандидатов.
Есть ли шанс на то, что до выборов силы юго-востока все-таки объединятся? Теоретически исключать нельзя. Вопрос в умении договариваться, в умении забыть прежние обиды и бизнес-терки, идти на взаимные уступки. Впрочем, эти качества никогда не были сильной стороной украинских политиков. Но посмотрим, как оно будет. До 31 марта еще есть время.
