Социология оказалась востребованной наукой в Украине во время войны.
Сразу после широкомасштабного вторжения российских войск и появления угрозы окружения Киева часть социологических контор со штаб-квартирами в столице приостановили работу. Но были и те, кто продолжили исследования, в том числе из эвакуации, демонстрируя динамику общественных настроений. И эти опросы имели большой резонанс в воюющей стране.
В силу обстоятельств один из популярных методов соцопросов - личное интервью (его еще называют face-to-face интервью), подразумевающее непосредственное общение сотрудника социологической службы с респондентом, используется значительно реже, чем телефонный опрос, когда респондент отвечает на вопросы по мобильному телефону.
Среди социологов бытует мнение, что этот второй тип исследования менее точен, так как при дистанционном общении теряется доверие. Опрашиваемые менее откровенны или не хотят идти вразрез с распространенной точкой зрения, особенно, если она поддерживается государством.
А во время войны эти особенности только усиливаются - далеко не каждый рискнет по телефону высказывать позицию, за которую (если об этом куда следуют донесут) можно схлопотать статью уголовного кодекса за госизмену, пособничество врагу или же за "призывы к нарушению территориальной целостности Украины".
К слову, те же самые сомнения относительно публикуемых данных соцопросов по тем же причинам бытуют и в России.
Социологи, впрочем, эти сомнения отметают.
Подробности - в статье "Страны".
Тенденции и вопросы
Во время войны в Украине данные соцопросов публикуются регулярно. При этом все они у всех служб показывают ряд четковыраженных тенденций.
1. Резкий рост патриотических настроений.
2. Резкий рост негативных настроений в отношении России и Путина.
3. Резкий рост доверяя к украинской власти и лично к Зеленскому.
4. Вера в победу Украины.
5. Негативное отношение к идеям компромиссов с врагом.
Заместитель исполнительного директора Киевского международного института социологии (КМИС) Антон Грушецкий считает, что исследования, несмотря на все переживаемые украинским обществом потрясения, верно показывают настроения людей. И то, что большинство опросов сейчас делают методом обзвона, который проще всего организовать, ничего не меняет.
"Еще до пандемии коронавируса проводили одновременно исследования методами и face to face, и интервью по телефону, чтобы сравнить. Первый был лишь чуть-чуть лучше. Если стоит вопрос, куда дует ветер с настроениями. Телефонные опросы вполне справляются", - комментирует социолог "Стране".
По его словам, готовность людей участвовать в исследованиях КМИС остается примерно такой же, как и до российского вторжения. Причем потенциальных респондентов перед интервью спрашивают, безопасно ли им отвечать сейчас.
"На 2000 человек было только 15, которые ответили, что небезопасно. Остальные говорили свободно", - комментирует Грушецкий.
Политолог Бортник же говорит об "общем кризисе безопасности", в котором оказались страна, народ и каждый украинец. Но говорить о своих переживаниях, ожиданиях и надеждах обыкновенному человеку может быть сложно.
"Респондента спрашивают о войне и мире. Легко ли ему сказать, что он за перемирие, когда медиа прокачивают эту идею как "зраду"? А не воспримет ли он сам вопрос как провокацию? И потому ответит, что за войну до победного конца? Но если поставить вопросы о будущем войны по-другому: например, сколько могут продолжаться боевые действия и какие перспективы в разрезе безопасности вы видите для страны и себя в случае затянувшегося конфликта, то мы увидим 70-80% неуверенных в своем будущем людей. То есть общество борется за свою страну, но понимает, что ситуация намного опаснее, чем ее хотят показать", - говорит эксперт.
Но сегодня публикуют только те результаты опросов, которые можно использовать для мобилизации общественного сознания, добавляет Бортник. По его словам, такую же роль выполняет и официальная социология в России.
В свою очередь социолог Грушецкий, ссылаясь на исследования КМИС, говорит, что общество в принципе едино в желании добиться победы над Россией.
"Мы в мае обзвонили тех же респондентов, с которыми общались в феврале перед вторжением. Могу сказать, что часть граждан, ранее относившихся к условно пророссийским, уклонялись от прямых ответов о возможном исходе войны. Не исключено, что по той причине, что сейчас их регионы больше охвачены боевыми действиями. Наше субъективное мнение, исходя из этого факта, что некоторое количество граждан с пророссийскими взглядами более готово к каким-то компромиссам, но это критически не меняет основные результаты. Более того, проводя для клиентов КМИС непубличные опросы, мы ставили те же вопросы на тему войны в заказанных специфических формулировках. И все равно результаты показывают низкую готовность общества идти на уступки", - настаивает эксперт.
Есть также спор о влиянии фактора перемещения из-за боевых действий масс населения. По последним данным ООН, после вторжения Украину покинули уже более восьми миллионов человек. Еще больше внутренних переселенцев, то есть людей, бежавших от войны внутри страны.
Политологи Бортник и Золотарев сходятся во мнении, что массовое переселение серьезно влияет на результаты соцопросов.
Социолог Грушецкий не согласен. По его словам, из всех уехавших только примерно половина взрослые люди, которые попадают в фокус соцопросов.
"Это более 10% населения Украины, мнение которых будет иметь значение, если оно кардинально отличается от тех, кто остался в стране. По нашим наблюдениям, это отличие не настолько сильное, чтобы менять всю картину настроений", - говорит эксперт.
Специфика военного времени
В России с начала войны также прослеживается четкая тенденция роста поддержки и политики Путина в целом, и "спецоперации" в Украине в частности.
Так, по данным ФОМ, уровень поддержки действий президента РФ с конца февраля вырос с 71% до 80% на середину июня.
А число сторонников "спецоперации", по данным опроса ВЦИОМ, увеличилось с 72% в конце февраля до 79% на конец мая. Число противников составляло на конец мая - 18%.
Впрочем, в экспертных кругах в России высказываются сомнения в этих цифрах с учетом того, что в стране введена ответственность вплоть до уголовной за "дискредитацию российской армии". То есть человек понимает, что у него могут быть проблемы, если он ответит "не так, как надо".
Представитель крупной международной исследовательской компании, который работал и в Украине, и в России, говорит, что ситуация военного времени, безусловно, сказывается на достоверности соцопросов.
"Публично ни один социолог вам этого не скажет. Но есть вещи вполне очевидные. Звонят, например, жителю Украины по открытой связи и спрашивают: "Как вы относитесь к России?", "Верите ли вы в победу Украины?", "Согласны вы с тем, что Украина может отказаться от части территории, чтобы прекратить войну или вы категорически против этого?". Какие будут ответы с учетом распространенного среди людей мнения, что их телефоны могут прослушиваться и вообще непонятно, кто это звонит и для чего потом будет данные использовать? Или, к примеру, звонят москвичу с вопросом - поддерживаете ли вы спецоперацию? И что москвичу отвечать? Откуда он знает - звонят это социологи или это из ФСБ звонят? А если социологи, то не донесут ли они куда следует? Я вообще удивляюсь, что в России еще находится 15-20% населения, которые признаются социологам, что они против войны. Естественно, это не означает, что реальная картина диаметрально противоположная тому, что показывают опросы и в Украине, и в России. Но это означает, что число сторонников войны до победного конца и число противников компромиссов в соцопросах, скажем так, несколько преувеличено в сравнение с реальными настроениями в обществе. При этом в обоих странах политики используют данные опросов, чтобы показать, что народ "за войну до победы" и "против компромиссов с врагом". Хотя не исключаю, что если политики вдруг придут к выводу, что войну нужно на тех или иных условиях заканчивать, то и данные соцопросов под это немного "подкрутят", - считает эксперт.
