Визит госсекретаря США Рекса Тиллерсона в Москву, его встреча с Путиным и Лавровым стали главным международным событием прошедших дней. Непосредственно он касается и Украины. В нюансах международного положения разбиралась "Страна".
1. Чем вызвана резкая активизация внешней политики Трампа?
События последнего времени нужно рассматривать в комплексе общей смены концепции поведения Дональда Трампа и его ближайшего окружения.
За 2 с лишним месяца, прошедших с момента инаугурации нового президента, он оказался в крайне тяжелом положении. Фактически провалены все его основные предвыборные обещания - запрет на въезд граждан ряда исламских стран, отмена медицинской реформы Обамы. О стене с Мексикой он уже и не вспоминает. Против Трампа образовалась влиятельная коалиция из демократов, большей части республиканской партии, а также СМИ и разведывательного сообщества. Вся эта армада неумолимо двигала президента к импичменту, обвиняя его в целом ворохе злодеяний, видное место среди которых занимали его связи с Россией (мнимые или реальные - другой вопрос).
В таких условиях, Трамп решил прибегнуть к старому испытанному способу - переключить внимание общества на внешние проблемы, проявить себя крутым мужиком, который "готов врезать". Причем "врезать" и тем, с кем его пытались связать оппоненты - России и ее союзникам.
Поэтому химическая атака в сирийском Идлибе (которую до сих пор непонятно кто на самом деле совершил) стала прекрасным поводом для реализации этого намерения.
"Томагавки", запущенные по сирийской авиабазе, били, в первую очередь по внутриполитическим целям Трампа - по тем, кто рисовал из него образ "агента Путина" и тем, кто обвинял его в неумении решать на должном уровне государственные вопросы.
Также перемена концепции наложилась на смену "правофланговых" в команде президента. Вместо нелюбимого американским истеблишментом советника Трампа Стива Бэннона (выступавшего за тесную координацию действий с Россией), на первые роли стали выдвигаться зять президента (муж Иванки) Джаред Кушнер и американский миллиардер, один из основных спонсоров кампании Трампа Шелдон Аделсон. И Кушнер, и Аделсон - влиятельные представители еврейской общины США, близкие к нынешнему премьер-министру Израиля, правому политику Биньямину Нетаньяху.
Для израильских правых характерно свое представление о правильном мироустройстве на Ближнем Востоке, в котором главный враг - это Хезболла и ее союзники - режим Асада и Иран. С ведущими суннитскими державами региона - Саудовской Аравией, Катаром (оба - крупнейшие спонсоры палестинских организаций) и Египтом израильтяне предпочитают договариваться при поддержке США. В рамках этой картины мира необходимо уничтожить власть Асада.
Перспектива превращения Сирии после этого в поле битвы разрозненных исламистских террористических группировок, с точки зрения израильских правых - меньшее зло, чем победа в гражданской войне нынешнего правительства в Дамаске.
В общем, удар по Сирии при таком раскладе, выглядел очень логичным с точки зрения Дональда Трампа.
Правда, он оставил после себя несколько важных вопросов. Самый главный из которых - как отреагирует на такую резкую смену концепции главный союзник Асада Россия? Последуют ли дальнейшие удары США по позициям армии Асада (включая создание бесполетной зоны над Сирией)? И приведет ли это к открытому столкновению между двумя ядерными державами - Россией и Америкой с перспективой перерастания в полномасштабную войну?
В этом плане, к визиту Тиллерсона было приковано особое внимание.
2. Что показал визит Госсекретаря США в Москву?
Уже то, что визит состоялся, показало, что стороны все-таки настроены договариваться (в противном случае, либо Москва отменила бы встречу, либо Вашингтон).
По итогам переговоров последовали довольно примирительные заявления на тему "нужно стремиться восстановить отношения". И Тиллерсон, и Лавров остались при своих позициях по сирийскому кризису. По крайней мере из их публичных заявлений не следует, что кто-то согласился на какие-то уступки. Разве что Лавров не стал прямо утверждать, что Россия будет до последнего держаться за Асада. Глава МИД РФ сказал, что Москва никогда не делала ставку на какую-то конкретную персону в Сирии, но это скорее дежурная фраза, чем намек на скорую сдачу сирийского президента.
Единственное, о чем договорились относительно конкретно - это создание рабочей группы, в которой обсудят проблемы в двухсторонних отношениях.
В целом пока можно сказать, что Россия получила определенный люфт по времени и пытается перевести проблему в формат длинных переговоров, в ходе которых будет выработан новый план мирного урегулирования в стране, который был бы относительно приемлем и для Москвы, и для ее союзников - Дамаска и Тегерана. Его обсуждение и попытки внедрения займут какое-то время. Не факт, что из этого что-то получится (противоречия сторон очень сильны), но, возможно, в Кремле есть надежда, что к тому времени в Вашингтоне концепция может поменяться в очередной раз и Трамп потеряет интерес к Сирии.
В любом случае, после визита Тиллерсона отношения России и США не сползут к открытой войне и новому витку санкций против РФ. Какое-то время. А дальше...
3. Как дальше будут развиваться события?
... А дальше все будет зависеть от нескольких факторов.
Вопрос первый - позиция Китая. Последний занял в нынешнем конфликте несколько отстраненную позицию (хотя и лояльную к России и Асаду), но у него с американцами свои проблемы.
Трамп параллельно с действиями в Сирии мечет гром и молнии в северокорейский режим Ким Чен Ына, перемещает к корейскому полуострову крупную военно-морскую группировку. Северная Корея тоже настроена воинственно и намерена 15 апреля, на 105 годовщину со дня рождения товарища Ким Ир Сена, провести испытание ядерного оружия.
Пока Трамп демонстрирует готовность действовать дипломатическими методами. По данным западных СМИ он рассматривает введение полномасштабных санкций против КНДР и просит руководство Китая взять на себя "умиротворение" Пхеньяна. Но наращивание военной группировки США в регионе может привести к резкой эскалации напряженности вокруг Кореи, что вряд ли понравится Китаю. Если последний займет активную антиамериканскую позицию, это серьезно изменит мировой геополитический баланс и, в том числе, скажется и положении дел в Сирии, где Россия и ее союзники почувствуют себя более уверенно.
Если же Китай будет взаимодействовать с США по корейской проблеме, а по всем остальным проблемным вопросам (включая сирийский) сохранит нейтралитет, то это сделает более вероятным уступки России по Сирии.
Вопрос второй - ситуация в самой Сирии. Несмотря ни на что, сирийская армия Асада является самой мощной боевой силой в стране. Даже в случае введения бесполетной зоны, ее ресурса вполне достаточно, чтобы как минимум поддерживать статус кво или даже понемногу теснить противника при поддержке России и Ирана. Единственная сила, которая может переломить ситуацию - это турецкая армия. Если она открыто вступит в войну на стороне противников Асада, то последнему вряд ли поможет и российская военная группировка, и "Хезболла", и Иран. Имея такую перспективу, Россия, скорее всего, пойдет на уступки в плане организации "трансфера власти" от Асада к новому правительству с учетом своих интересов, интересов окружения Асада, а также интересов Ирана. Не факт, что в результате такого "трансфера" после ухода нынешнего президента в Сирии сохранится хоть какое-то подобие государства. Быть может, страна, подобно Ливии, превратится в конгломерат враждующих группировок, но на часть из них Россия и Иран наверняка смогут сохранить влияние, а печальная судьба Сирии станет еще одним поводом для российского руководства попенять Западу за безответственную политику "цветных революций", которая ведет к разрушению государств и нарастанию хаоса в мире.
Правда, не факт, что Турции позволят организовать полноценное военное вмешательство. Против этого выступают союзники американцев - курды, а также арабские суннитские страны, у которых на Сирию свои планы.
Третий важнейший фактор - ситуация в самих США. Планы демократов на импичмент Трампа никуда не исчезли. Ненависть к нему со стороны значительной части общества также. Внешнеполитическая активность может на какое-то время отвлечь внимание, но вопрос в корне не решит. В случае радикального обострения внутренних проблем, воля администрации в Вашингтоне предпринимать активные действий за пределами государства может быть скована. Правда, когда это радикальное обострение произойдет и произойдет ли - никто точно сказать не может.
4. Как последние перемены сказываются на Украине?
Наша страна, естественно, не стоит в стороне от общемировых трендов. Новый виток ухудшения отношений между Россией и США, естественно, снял вопрос (по крайней мере на время) о большой сделке между Москвой и Вашингтоном, где "в пакете" шел бы и учет интересов РФ по Украине. Более того, сейчас Америка явно демонстрирует, что зона интересов России ограничивается территорией самой России и ее мнение по другим вопросам мало интересует.
Вашингтон готов говорить с Москвой разве что об ускорении процесса ухода Асада. А по Украине - об обеспечении реинтеграции Донбасса.
Предоставление Киеву очередного транша кредита МВФ также показало, что новая администрация в Вашингтоне пока еще продолжает действовать в русле своих предшественников - финансово поддерживать Украину как геополитического союзника.
Впрочем, это не означает, что для украинских властей все складывается более чем гладко в отношениях с США. Во-первых, тревожный звонок - прозвучавший на заседании стран "Большой семерки" вопрос Тиллерсона - зачем американским налогоплательщикам нести на себе тяжесть решения украинских проблем. Это показывает, что курс на дальнейшую финансовую поддержку Киева американцами может быть в любой момент пересмотрен (тем более, что Украина не демонстрирует больших достижений в плане выполнения рекомендаций МВФ и Запада в целом). По крайней мере, этот вопрос в голове Вашингтон держит.
Вторая проблема связана с отсутствием стратегического понимания дальнейшей политики США в отношении Украины и с отсутствием людей, которые за нее персонально бы отвечали. На данный момент новая администрация так и не смогла толком сформировать штат Госдепартамента и там, в основном, работают те же люди, что и при Обаме. У них чемоданное настроение, а в отношении нашей страны они руководствуются частично прежними установками, а частично лоббистскими влияниями со стороны. Последний момент - относительно новое явление.
Как рассказали "Стране" источники в политических кругах, за последние несколько лет плотного сотрудничества с американцами, представители украинской элиты уже освоили основные механизмы воздействия на решения в Вашингтоне и завели полезные контакты среди лоббистов.
При Обаме их усилия во многом гасились стратегическими установками Госдепа по Украине, проводниками которых выступали Джо Байден и Виктория Нуланд. И если лоббистские идеи противоречили этим установкам, то у них было мало шансов реализоваться. Сейчас новых Байдена и Нуланд нет. Нет и стратегических установок. В таких условиях разного рода лоббисты впервые получили возможность по инициативе украинских заказчиков продавливать довольно таки серьезные решения.
Как пример, источники "Страны" приводят ситуацию с главой НБУ Валерией Гонтаревой, которая вроде как пользовалась политической поддержкой США и МВФ. Но грамотная лоббистская работа, проведенная в Вашингтоне ее украинскими недругами, привела к тому, что в НАБУ из Вашингтона поступил соответствующий запрос и ведомство Артема Сытника начало проверку деятельности главы Нацбанка.
Подобный опыт воздействия через лоббизм в Вашингтоне теоретически может быть применен и к иным видным фигурам в Киеве, став важным фактором дестабилизации политической ситуации в Украине.
5. Как все это повлияет на военную ситуацию в зоне АТО?
Балансирование на грани открытого конфликта с США по Сирии не предрасполагает к активизации военных действий со стороны Москвы и сепаратистов на востоке Украины (о чем в последнее время курсирует множество слухов).
Наоборот - в Кремле, как писалось выше, настроены притушить сирийский очаг возгорания в российско-американских отношениях и новый очаг для РФ точно ни к чему.
Но ситуация на линии фронта такова, что "очаги" там могут появится в любой момент "внепланово" при малейшем обострении. Например, во время артиллерийских дуэлей, когда обе стороны зачастую попадают в жилые дома, около которых базируются батареи противника.
Кадры погибших в ходе подобных обстрелов детей могут вызвать такой же эффект, как и снимки с погибшими сирийцами в ходе химической атаки в Идлибе. По крайней мере, такой эффект попытаются вызвать и ситуация может пойти по пути быстрой эскалации.
По крайней мере, такая угроза реально существует. Так же как существует и соблазн использовать ее для "разморозки" войны.
