Некоторое время назад "Страна" опубликовала резонансные откровения беглого депутата Александра Онищенко о том, как получал задания от президента отобрать нефтегазовый бизнес Ахметова, а также о том, как Петр Порошенко, якобы, вымогал деньги у олигарха Рината Ахметова за невмешательство в его бизнес-деятельность по предприятию "Нефтегазодобыча".
Спустя некоторое время НАБУ открыло отдельное производство по этому делу, вызвало на допрос ключевых фигурантов, а сам Онищенко записал в Испании разговор с Николаем Мартыненко, соратником экс-премьер-министра Арсения Яценюка, в которой он фактически подтвердил факты вымогательства и договорной сделки. Однако дальше публикации следствие не ушло.
На днях на нас вышел еще один фигурант этого скандала, беглый судья Антон Чернушенко, экс-глава Апелляционного суда Киева, который находился при должности как раз в тот момент, когда государство через суд пыталось арестовать счета компании "Нефтегазодобыча".
В момент рассмотрения дела судья выехал из страны, на него завели одно уголовное дело по обвинению в вмешательство в систему автоматического распределение дел и вынесение неправосудных решений и сейчас, по словам судьи, он находится "на нейтральной территории". Чернушенко поделился со "Страной" своей историей тех лет, утверждая, что Банковая и лично Порошенко оказывали на него давление с требованием выносить определенные решения по компаниям Ахметова и не только.
По словам Чернушенко, публикации "Страны" по делу "Нефтегазодобычи" стали первыми доказательствами фальсификации его дела, и теперь он готов вернуться в Украину, чтобы свидетельствовать в суде.
— В одном из резонансных расследований «Страна» писала об эпизоде в бизнес-взаимоотношениях беглого олигарха Онищенко, когда президент, по его словам, вымогал у Рината Ахметова $200 млн, чтобы оставить в покое предприятие «Нафтогаздобыча». А когда Ахметов отказался платить, начали давить на принятие решения через суд. Этот эпизод кроме Онищенко косвенно подтвердил Александр Мартыненко. Однажды дело попало в ваш Апелляционный суд. Расскажите, что было дальше.
— В 2015-ом году я выступил с видеообращением, где эти обстоятельства подробно описал. Если коротко, перескажу: в 2015-ом году в Апелляционный суд начали поступать дела по компании «Нефтегаздобыча», принятые Печерский судом г.Киева. По этим делам без всяких законных оснований накладывался арест на скважины компании. По системе автоматического распределения судей, я выполнял роль следственного судьи. И с самого начала установил, что Печерским судом определение на арест установил незаконно.
— В 2015 году вы заявляли о прямом влиянии президента на дела того времени. Расскажите подробности. Как президент влиял на процесс: напрямую или через опосредованных лиц? Как это выглядело с вашей стороны?
— Когда я получил на руки дела, а их было около пяти, я уже знал, что в Администрации президента проявляют интерес к этой категории дел. Они поступали периодически, в период с апреля 2015-го по июнь 2015-го. И, если не ошибаюсь, было всего пять дел, которые находились в моем производстве. Однажды мне позвонили из приемной Филатова (Алексей Филатов, заместитель главы Администрации президента, – Прим.Ред.), и сказали, что ждут в гости. Ходил к нему на прием. Было такое, что Филатов сам звонил.
— Вы заявляли в прошлом, что получали прямые указания из АП по тому, как вести то или иное дело. Опишите в деталях: как это выглядело?
— Первый раз Филатов сообщил, что в Апелляционном суде есть определенные дела и нужно, чтобы я проконтролировал, как их рассматривать. Их интересовал конкретный результат: на счета компании должен быть наложен арест. Я сказал, что могу дать ответ по делам после того, как изучу их.
— Вы изучили. И что дальше?
— Приехал снова и сказал, что дела рассмотрены в районном суде с нарушением закона. Были нарушены и имущественные права работников этой компании, и вообще эта компания не имеет никакого отношения к делам в Генеральной прокуратуре. Напомню, тогда Генпрокуратура под руководством Шокина решила накладывать аресты на счета предприятия в рамках производства по похищению главы правления Олега Семинского (экс-глава «Нафтогаздобычи». - Прим.Ред.). Он был похищен в 2012-ом году, и никто не расследовал это дело. Нам стало известно об этом во время судебного заседания, когда адвокаты заявили, что Семинского никто не похищал, но от суда эти обстоятельства скрывались. Я сказал Филатову, что решение Печерского суда нужно отменять, а в наложении ареста нужно отказывать. Даже изложил ему на бумаге правовую позицию.
— Как Филатов отреагировал на ваше резюме?
— Он высказал сожаление, что нельзя поступить так, как он просит. Он видел, что дела рассматриваются не так, как он, они этого хотят, но ничего не мог сделать. А потом случилось то, что случилось. 19-го июня 2015-го года в моем и других кабинетах Апелляционного суда был проведен обыск. За пять-десять минут до начала судебного заседания. Я уже был одет в мантию, подготовил дело и готовился выходить в зал. В это время зашел следователь Дмитрий Сус в сопровождении прокурора Тищенко. В то время я не очень интересовался деталями их биографий, но уже позже, изучая обстоятельства тех дней, я узнал, что они оба — работники спецдепартамента экономики Генпрокуратуры. С самого начала я был убежден, что все это дело против меня заказное и явно сфальсифицированное. Я действовал как следственный судья, а значит осуществляю контроль над досудебным расследованием. А вышло, что они поставили себя над судом, Сус. Оба занимались делом Семинского и переключились на меня именно в рамках этого дела. И Сус и Тищенко были вызваны в суд на 19-е июня 2015 года, чтобы ответить на серию вопросов судей Апеляционого суда. Но вместо того, чтобы явится в суд на заседание, они пришли с обыском. Изъяли два личных мобильных телефона, личные деньги, и документы, не имеющие отношение к данному делу. После я написал сотни жалоб в разные инстанции на их действия, однако все мои жалобы попадали в экономический департамент и до генпрокурора так и не дошли.
— Случалось ли вам получать прямые указания как действовать в суде от президента лично?
— Порошенко впервые пригласил меня к себе осенью 2014-го года. Тогда же он познакомил меня с Филатовым. Он высказал свои претензиии по поводу того, как суд рассматривает некоторые дела. В частности, дела связанные с наложением ареста на урожай одной аграрной компании и на сельскохозяйственную технику. Тогда Голосеевский райсуд рассматривал более 90 дел. По всем делам Голосеевский суд накладывал арест на урожай 2014-го года без всяких законных прав. При встрече президент сказал, что очень недоволен нашей работой. Он хотел чтобы был наложен арест на имущество. Только потом я узнал, что он имеет отношение к этому бизнесу. Чуть позже ходатайствовать по этим же делам ко мне в суд приходила его кума, Оксана Билозир (депутат от БПП. — Прим.Ред.). Дважды. Она очень сожалела, что мы не так рассмотрели эту категорию дел. И сказала, что Петр Алексеевич останется очень недоволен. Уточняла, можно ли каким-то образом исправить ситуацию. Были и другие примеры.
Все эти просьбы от него делались не прямолинейно. Филатов вызвал меня к себе и акцентировал, что есть дела важного государственного масштаба. Но после того как я изучал, видел, что там лежит не государственный, а личный, корпоративно-бизнесовый интерес. После обыска в июне 2015 года все закончилось. Трое суток меня не выпускали из кабинета. Через несколько дней меня вызвали к Столярчуку, где вручили предупреждение о подозрении. Вручили незаконный документ, где нет ни состава, ни события преступлений. Более того, когда я уехал в отпуск, все вопросы по мне рассмотрели без меня. Потом они явились ночью домой к сыну, предъявили ему подозрение и незаконно задержали.
— Почему вы выехали из Украины, если закон, как вы говорите, на вашей стороне?
— Потому что с самого начала понял, что дело заказное. В Генпрокуратуре создана преступная организация. И что по этому делу проводится тотальная фальсификация. Я пытался отстаивать свою позицию в Украине. Даже ходил на Совет судей, давал пояснение, но в какой-то момент обратил внимание, что никто не воспринимает информацию, которую я рассказываю. Все слушали меня и вроде как не верили, что Филатов и Порошенко лично давали мне поручения. Потом меня отстранили от должности. Теперь же, после ваших публикаций, где подтверждается правдивость моих слов о заказном характере дела "Нетфтегазодобычи", я готов вернуться в Украину и дать показания.
— Известны ли вам другие случаи давления на судей, и прямого вмешательства президента в дела суда?
— Я слышал и читал о них, но без судьи, на которого оказывали давление ничего утверждать не могу. Каждый судья сам для себя решает, быть ему угодным и состоять на хорошем счету у власти. Или сохранять автономность. Однако не сомневаюсь, что таких фактов предостаточно.
— Год назад была принята так называемая судебная реформа. Что в связи с этим изменилось в судебной системе?
— За год случилось главное — прервалась судебная реформа, которая делалась годы до этого. Судебная реформа проводилась в течении многих лет при помощи США, Канады, Германии и других стран. Нынешняя же так называемая судебная реформа была проведена с одной целью - подчинить судебную систему АП. Понаблюдайте за тем, как осуществляется сейчас правосудие. Такой зависимости никогда не было. Чего стоит один только закон о люстрации. Приняли закон, уволили самых профессиональных и достойных. В итоге - паралич системы. Никто не хочет откровенно говорить на эту тему, но сейчас ни одно дело невозможно объективно рассмотреть в судах. Как скажут из АП, такие решения и будут. Я говорю про актуальные, важные дела. Тотальная переаттестация судей это большая проблема и фактор давления. Комиссия по отбору и аттестации создавалась из подконтрольных Банковой людей. Чтобы ни произошло в государстве нельзя было ломать судебную систему. Это может привести к распаду судебной системы и государства в целом.
