Защита Юлии Кузьменко, которая является фигурантом дела об убийстве Павла Шеремета, обнародовала стенограмму ее скандальной беседы о волонтере Марусе Зверобой. Как заявил адвокат Владислав Добош, МВД вырвало из контекста некоторые фразы, чтобы создать негативную характеристику Кузьменко в глазах общественности.
"На брифинге МВД, а затем и в суде был публично открыт разговор Юлии Кузьменко с лицом Т, в котором говорится о Марусе Зверобой, где якобы Юля что-то страшное планирует против Маруси и ее детей! А теперь внимание, расшифровка разговора с контекстом, в котором об этом говорилось. И пусть мне кто-то скажет, что это не политическое дело и не расправа! И где здесь Шеремет?!", - написал Добош в своем Facebook и выложил отсканированную расшифровку разговора.
Данный разговор о "сакральной жертве", необходимой для дестабилизации ситуации на Украине, использовался в суде в качестве характеристики подозреваемой. Из опубликованной стенограммы следует, что "сакральную жертву" Кузьменко планировала сделать из ветерана боевых действий в Донбассе Маруси Зверобой. В разговоре предлагалось использовать конфликт Зверобой с властью, разгоревшийся после ее угроз в адрес главы государства, и сделать из нее "жертву-героя".
"Нам нужна героиня. Потому что попсовый персонаж "Слуги народа" можно переплюнуть или геем, или попом, или бабой", — поясняла Кузьменко. В разговоре с неизвестным также прозвучали предложения устроить покушение на Зверобой или похитить ее детей, что повлекло бы за собой "бучу"в обществе.
"Страна" приводит полный текст разговора, чтоб читатели сами могли сделать выводы - вырваны ли были фразы из контекста или нет.
Расшифровка беседы
Т: Мы в 14-м допустили ошибку, мы были не готовы.
К: В первую очередь, мы были просто морально не готовы, я тебе скажу коротко.
Т: Морально дох*я, мы материально не были готовы, а сейчас мы материально еслит бы это было в 14-м, нам было бы немножечко попроще все эти ресурсы собранные свести в кучу, мне просто интересно, может, нам надо как-то что-то заготовить?
К: Я не знаю, я же тебе говорю, я сейчас знаешь в таком этом, ну вот я говорила, сейчас там с ребятами, да, вот которые ездили, они говорят, что сейчас конечно устраивают армии нашей полную жопу, вот и сейчас не хватает даже продуктов...
Т: Да и...
К: В натуре они вернули в 14-й год, жрать нечего.
Т: Вернулись в 13-й даже.
К? Даже в 13-й даже, в 14-м у нас уже хоть волонтерское движение было, сойчас волонтерское движение на жопе сидит, ну и в тоже, потому что у людей уже денег нет, я это по себе просто прекрасно чувствую.
Т: Бл*, я впервые в жизни стала смотреть на ценники, я ох*еваю.
К: Да, да я тоже, вот я тоже, вот сейчас я уже тоже, ну вот это знаешь речь уже там о помощи сне сильно-то идет, потому что тут ну так извини меня, если я это все, все эти годы держалась, да, вот а что говорить про более скажем так это, простых волонтеров, так это вообще капец, люди у разбитого корыта, то тогда это не 14-й, это 13-й вот.
Т: Это 13-й, причем в тот прекрасный момент, когда 25-ю бригаду насиловали идти на майдан, помнишь?
К: Да, да, да, вот.
Т: То есть это тот момент, когда на мины ложиться, на рельсы и отпускать из в вольное плавание, чтобы их там перебили, потому что 25-ку там бы перегрохали просто.
К: Конечно, вот поэтому сейчас мкаксимально делается на то, чтобы сели на жопу и не рыпались, думали о том, как хлебушек купить.
Т: Я считаю, что нам сейчас чем хуже, тем лучше.
К: Да я тоже так считаю.
Т: Растет коммуналка ох*енно, пускай растет еще сильнее.
К: Угу, угу, да.
Т: Пускай растет до неба, растет хлебушек, хорошо, я буду жить без хлебушка, пускай я подавлюсь.
К: Ты знаешь, то же самое, уже пускай это все извините меня полностью грохнется на эту несчастную страну, ну вот потому, что она это заслужила, вот и тогда, может быть...
Т: Ты можешь себе представить, что допустим через десять лет ты своего сына провожаешь в ротацию, а я дочку свою одеваю в форму, я б**дь не хочу такое.
К: И я не хочу, вот только я себе ты абсолютно спокойно представляешь если мы сейчас замораживаем конфликт этот, так и будет.
Т: Да, нам нельзя замораживать, нам его нужно раздуть.
К: Да, так это все свалистя на нас и сейчас вот, чем трипелес мы закачаемся это выгребать.
Т: Мне просто закачать рукава, б**дь честно, я уже второй раз готова одеть форму и п**довать, ну то есть я уже готова оставить ребенка где-нибудь, какой-нибудь бабушке на западной Украине и закрыть этот весь вопрос на**й, потому что ну.
К: Угу, угу.
Т: Да?
К: Да, есть такое, вот уже в принципе абсолютно все к этому готовы, но только вопрос, я же говорю, ты знаешь, это е**нет не е**нет, вот и все, одно из двух.
Т: ну это же опять-таки не от нас зависит, вот мы все время складываем что-то на гражданское общество, а потом знаешь, можно оглянуться и понять, что гражданское общество – это мы.
К: Ну, понимаешь, по сути так и есть, но я же говорю, я на всех фактически вот так акциях, там была, которые и так далее сейчас там делаются, да там пару ра получилось хорошо, когда (...)
разочек некисленько собались, ну вот и когда вот это вот там. Вече на (...)
было там действительно достаточно людей пришло, несмотря на то, что вообще такая
(...) б**дь все там, и снег срывался, и дождь, и грязь была, вот, но говорю, что мне не нравится: А – лидера нету, а лидер должен быть.
Т: Лидера нужно.
К: Нету, вот это рух капитуляции, который сейчас сделанный, ну ребятки половину тех которые его создавали, да, то это, извините меня, пропороховская скульп... ну, структура, вот там Погребинский, петров и так далее, как бы ну хорошо...
Т: Все пахари Пороха пускай он свои деньги на это тратит, пускай он проблатит б**дь фейс лидера, который будет распиарех, это будет ох*енно.
К: Оно конечно да, понимаешь, но это личная проблема Пороза, извините меня, склей яиц, и это проблема, я прихоу, ты знаешь, была там когда вот это внезапно собрали там, по-моему, на прошлой неделе или на какой, я уже сама не помнб, в когда это там буквально за два часа объявили, когда Золотое разводили...
Т: десять человек.
К: Э да, понимаешь, когда все пришли, там подходит чувак там типа раздает желтые карточки, говорю, что это? Ну вот мы поднимем покажем Зеленскому желтую карточку, говорю а у вас красная есть, говорю, уже хотя бы, говорю, какая желтая нафиг, говорю мы уже сто тысяч пятьсот раз выходили, и уже все там Паша Тука, знаешь, приходят и говорят, ну люди не придут, потому что пока это будет бла-бла-бла, вот это все, мы там э, конечно, все правильно говорит, что Зеленский поц, козел и там вообще все понеслось и все остальное, н так и что вы это говорите...
Т: Нам нужно, я тебя перебью.
К: Да. Давай.
Т: Смотри, нам нужно, во-первых, хорошего психиатра, во-вторых хорошего режиссера, а в-третьих, хорошего героя. Психиатра чтобы понял, как на них влиять, режиссер чтобы создать такую картинку, от которой ох*еет весь телевизор, потому что у нас все-таки люди живут телевизором.
К: Угу.
Т: Вот эти все наши киевские движи, они все до п**ды Украине в целом.
К: Да.
Т: И в-третьих, нам нужен герой жертва.
К: Вот это вот номер один, я бы сказала.
Т: А учитывая то, что герой наш у нас были разные герои, нам нужна она.
К: Угу.
Т: Нам нужна героиня, потому что попсовый персонаж Слуги Народа можно переплюнуть или геем, или попом, или бабой.
К: Я понимаю, мы уже как-то с Воронковой стояли ржали из серии давайте наймем титушек, пускай они нас отп**дят, вы пока не мешайтен, пока они будут нас п**дить (смеются) ну а мы согласны.
Т: Я считаю, что нужно использовать вот этот момент, когда сейчас прессуют Марусю и Федину.
К: Угу.
Т: И тупо давануть Марусю, чтобы она взяла на себя (Пропал разговор).
К: Ну это неплохая вообще на самом деле тема, но в принципе...
Т: Во-первых, тут смотри, у нее же есть ребенок?
К: Да, даже два.
Т: Мы их можем куда-то тгипотетически сп**дить, ну (смеется) ты понимаешь.
К: Ну это навряд ли, это ж знаешь, чтов любом случае игры с детьми ни кто из нас не допустит, ну имеется в виду как мать.
Т: Я, ты понимаешь, что я имею в виду.
К: Не, я понимаю, но навряд ли, конечно, прокатита. Вот ты знаешь, тут вже можно в принципе там без всяких именно вот таких вот каких-то ухищрений, настроение такое что уже берите и подымайте, только кто-то это должен сделать, вот и все, готовы подняться Киев, Киев готов,
(...) украинцы стремятся к жертвенности, нам нужна жертва, которую должны спасти вся (...)
К: Нам надо шоб менты кого-то отп**дили, у нас еще все проще, вот просто и нормально.
Т: Ну с чего все началось на Майдане? С бабы, нам нужна баба, и нам нужна баба мать.
К: если мы менты отп**дили бабу мать, это было бы идеально, вопрос только найти ментов, которые на это согласятся (смеется)
Т: Ну в принципе.
К: Ну вот, ну я тебе могу сказать, что они уже не очень соглашаются, потому что когда это, когда мы были под Верховной Радой, когда пытались этот земельный закон протискиваться, там Правый соктор караулил под Верховной с утреца, где-то месяц назад, вот и Петька рассказывал, что подошли ребята типа которые с Беркута, а перед этим было там на Банковой движуха, вот рассказали, что они хотели на Банковую туда выпустить пару рот Беркута, вот так одна рота послала на**р и сложила оружие.
Т: Они видишь, они нас называют воевнычою меншистю.
К: Да, да.
Т: То есть нам нужно не агрессию, нам нужна жертвенность в пользу кого-то, нам реально нужно, чтобы нас п**дили.
(Смеются обе).
К: да. Я говорю, что мы уже смеялись, что давайте кого-нибудь наймем, что ли.
Т: Нам нужно, чтобы какая-то баба стала поводом, мужики уже не конают, они рядом с зеленским полубабским, полупидарским, нучно чтобы была баба, нам нужна Жанна д’Арк, знаешь.
К: ну Маруся конечно оптимально на эту тему подходит.
Т: Маруся оптимально, да.
К: Да, она умеет говорить, у нее хороший там послужной список, сколько ты там говна не вытаскивать до 14-го года, это извините меня болото никого не касается, с кем мы и что делали, вот отсчет этой страны начался с 14-го.
Т: ну и за нее встанут все воевавшие бабы объективно.
К: Ну и бабы, и в принипе как бы пацаны станут это не вопрос.
Т: Пацаны станут, просто бабы это тот круг, который пробить невозможно.
К: Ну да, да, ну вот ну я же говорю, посмотрим, какой сюжет они сейчас выкинут на этом, на 21-е число, вот меня больше смущает, что это проигранность опять информационная идет, потому что даже, ну вот даже тем ребятам, которые из руха капиталяции типа говорила, что ребят, говорю, ну вот я еду с работы, я приехала с работы даже, я читаю Фейсбук, у меня дохрена подписей на фейсбук, на все там акции, на все остальное, говорю б**дь я приехада, если бы мне Петя не сказал, что сейчас акция будет, я ыб ее не увидела, говорю как вы так это делаете говорю, что хрен ты в этом фейсбуке найдешь.
Т: Они не умеют работать.
К: Они не умеют работать, а без информации ничего не будет, не будет информации, извините меня, вы хоть голые спляшите или хай тебя голого дубинками прибьют, пофиг.
Т: Ну ты вспомни, как распространяли информацтю по Донбассу, все знали, кто сколько раз пукнул в Попасной.
К: Ну вот, ну вот, да, да. Нет информационного поля вообще, вот так знаешь, просто видишь людей, которые там хотя бы ну там что-то писали волонтеры, потому что про волонтеров там многие чита.т, вот и там хотя бы люди еще как-то ориентируются, но именно от какой-либо структуры хотя бы, от кого же руха и так далее информации ноль целх ноль десятых.
Т: Все обосцаны.
К: Угу, ну так.
Т: далеко ходитьн е надо, вон муж мой он считает, что все, что там происходит, это за правду. Говорю, вас разрушают изнутри, вы пи***сы у клоуна, п**дуй домой. Ой.
К: Ну я же тебе говорю, честно вот я не знаю что делать, я же говорю я скучаю за 14-м 15-м, когда я знала, что делать,а сейчас я не знаю. Ну вот, да, максимально там что могу в Фейсбуке там разгоняю.
Ранее "Страна" рассказывала о том, как Юлия Кузьменко не смогла оспорить свой арест.
Также журналистке "Страны" угрожали на суде по апелляции Кузьменко.
