На сайте электронной библиотеки 42-го президента США Билла Клинтона опубликованы стенограммы его переговоров с президентом РФ Владимиром Путиным.
Точнее, они были опубликованы еще в прошлом году, но обратили на них внимание только сейчас. Не исключено, что это такой информационный ответ на публикацию разговоров Порошенко и Байдена.
Сами записи датированы 1999 и 2000 годами.
Темы разговоров касаются гибели подводной лодки "Курск", бывшего президента Югославии Слободана Милошевича, Чечни, санкций в отношении Ирана и других вопросов.
Большинство из документов ранее имели гриф "Секретно", поэтому могут пролить свет на некоторые вопросы мировой и внутренней политики.
Но главное уже можно вычленить. Путин на заре своего прихода к власти был во многом прозападным политиком и советовался с американцами по ключевым вопросам, считая Вашингтон своим партнером.
"Страна" разбиралась, о чем говорили Клинтон с Путиным в отдельных эпизодах. И почему российский лидер через несколько лет поменял свою риторику, а отношения Москвы и Вашингтона перешли в статус новой холодной войны.
Путин о катастрофе "Курска"
Разговор о гибели подлодки "Курск" между Путиным и Клинтоном состоялся 6 сентября 2000 года в президентском номере гостиницы Waldorf Astoria в Нью-Йорке – спустя почти месяц после трагедии (12 августа 2000 года атомный подводный крейсер К-141 "Курск" потерпел крушение в Баренцевом море, погибли 118 человек).
Клинтон: Соболезную вам из-за всего, что вы пережили с потерей "Курска". Когда что-то подобное происходит, люди во всем мире отождествляют себя с жертвами и их семьями, но я представил себя на вашем месте. Вам, должно быть, пришлось столкнуться с критикой в свой адрес. Так бывает всегда. После Оклахома-Сити (теракт 1995 года в США. – Ред.) многие спрашивали, было ли здание должным образом защищено и не пустили ли мы террористов в страну. Так что сердцем я был и с людьми на дне моря, и со всеми остальными тоже.
Путин: Здесь для меня не было хорошего выбора. Я оказался между плохим и худшим вариантами. Мне говорили, что если бы я сразу спустил туда маленькую подводную лодку и хотя бы попытался спасти парней, мои рейтинги выросли бы. Нельзя допускать нечто подобное ради пиара. Нужно уделять первоочередное внимание фактическому спасению людей. Я ценю вашу искреннюю поддержку. Как это ни странно, опросы, проведенные впоследствии, на самом деле показали, что инцидент не повлиял на мое положение. Но я очень боюсь, что нечто подобное может повториться.
Клинтон: Сейчас мы работаем в другой среде. Если в Москве взрываются дома, это так, как будто [беда] происходит с нашими родственниками. Или когда люди в Мозамбике из-за наводнения вынуждены спасаться на деревьях... Во многих смыслах это хорошо. Это напоминает нам, что другие – тоже люди. После этого труднее ненавидеть. Но иногда из-за этого лидеру становится сложнее поступать правильно, потому что это порождает сильные чувства.
Путин: Мы чувствовали себя бессильными во время всей этой катастрофы. Теперь похоже, что весь экипаж погиб в течение 60 или 90 секунд. Мы не могли сказать родственникам, но в корпусе была пробоина шириной около двух метров, которая затопила первые три секции лодки. Я даже не знаю, как мы можем вытащить тела. В этих водах много трески, и на костях может не остаться плоти. Мы пытались притормозить всю эту шумиху, но некоторые люди странные, и они просто продолжали подпитывать ее. Это просто факт жизни.
Клинтон просил Путина помочь с уходом Милошевича
Телефонный разговор, во время которого Клинтон попросил Путина уговорить Слободана Милошевича уйти с должности главы Югославии, состоялся в конце сентября 2000 года. То есть уже после американских бомбежек этой балканской страны. И перевыборов президента, на которых в Сербии побеждал оппозиционный кандидат Воислав Коштуница.
Учитывая, что Милошевич власть не отдавал, американцы запросили содействия Москвы.
Клинтон: Я знаю, что это трудный и деликатный момент, но я просто хотел сказать, как мне кажется, поскольку практически все признают тот факт, что оппозиция выиграла выборы (в Югославии. – Ред.), и теперь они против второго тура голосования, потому что считают, что это дает Милошевичу возможность манипулировать голосованием и, возможно, создать нестабильность в Черногории (там прошли отдельные выборы президента. – Ред.). Я думаю, что лучше всего попытаться заставить Милошевича уйти, но я думаю, что вы единственный человек, который может это сделать.
Я знаю, что это сложная ситуация для вас, но я бы посоветовал вам сделать это, чтобы вы отправили ему личное сообщение, а не публичное, убеждая его в том, что вы хотите, чтобы он ушел, и ясно давая понять, что Россия поддерживает волю югославского народа. Я думаю, вам следует сказать это публично. Мне кажется, у нас есть выбор между насильственным и мирным переходом. Единственная страна в мире, которая может сыграть в этом решающую роль, – это Россия, потому что они знают, что им нужно будет обратиться к вам после того, как все это закончится, чтобы продолжить поддерживать прочные отношения.
В ответ на это Путин заявил, что Коштуница отказывается встречаться в Белграде с представителями РФ. При том что это добавило бы ему от 5 до 8 процентов голосов избирателей.
"У него стопроцентный шанс на победу. У Милошевича останется только один шанс – фальсификация результатов выборов", – тем не менее признал российкий лидер.
Судя по стенограмме, еще ранее, в сентябре 1999 года, будучи премьером России, Путин так говорил Клинтону про Милошевича: "Думаю, что судьба миллионов людей важнее судьбы одного человека. Впрочем, наши позиции в отношении этого человека практически совпадают. По нашей оценке, он не вел себя должным образом".
30 сентября 2000 года во время телефонного разговора Путин и Клинтон обсудили, что делать с Милошевичем после отстранения от власти. Путин не хотел допустить приезда Милошевича в Россию и предложил оставить его в Сербии или отправить в Америку.
Клинтон: …Я хочу задать вам другой вопрос. Как мы собираемся вытащить его оттуда?
Путин: Вы имеете в виду – убрать его?
Клинтон: Да, он боится уйти с поста?
Путин: Думаю, я могу перекинуться с ним парой слов и сказать, что международное сообщество не имеет ничего против него и не будет предпринимать никаких действий. Но я хотел бы обсудить это позже и думаю, что нужно еще раз объяснить это ему (на самом деле после поражения на выборах Милошевич оказался узником Гаагского трибунала и умер в тюрьме без приговора суда. – Ред.).
Клинтон: Но сможет ли он остаться в Сербии? Отпустят ли они его куда-нибудь еще?
Путин: Я думаю, лучше бы он оставался в Сербии.
Клинтон: Да, я тоже, но просто не знаю, какая там обстановка.
Путин: Честно говоря, я не знаю, но, может быть, он захочет уехать. Это возможный шаг с его стороны, но я не знаю. Нам такой подарок не нужен. Почему бы нам не отправить его в Америку?
Клинтон: Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Дайте мне подумать об этом.
Как видим, Путин обещал помочь Штатам уговорить Милошевича уйти – даже после того, как НАТО бомбило Белград. Это говорит о том, что отношения со Штатами для Кремля были на тот момент гораздо важнее. При этом нужно отметить, что Путин говорил Клинтону о гарантиях безопасности для Милошевича, которых Запад по итогу не дал.
Как Клинтон советовал Путину перестать стрелять в Чечне
В 1999 году на встрече в Осло Клинтон и премьер-министр РФ Путин обсудили войну в Чечне. Лидер США заявил, что обеспокоен гуманитарной катастрофой мирного населения во время наступления российских войск, и ждал от России мирного разрешения конфликта. Также он посоветовал навести мосты с кем-то из чеченских сепаратистов.
То есть, по сути, американцы пытались остановить российскую военную операцию в Чечне, которая закончилась зачисткой республики от радикальных исламистов и восстановлением там российского суверенитета.
Судя по ответам Путина, он не намерен прекращать войну с боевиками, но пытается не портить отношения с американцами. И обещает им то, о чем они просят.
Клинтон: Хочу высказать несколько наблюдений по Чечне. Я слышал, как вы об этом говорили, и много думаю об этом. Я считаю, что важно защищать свой суверенитет, территориальную целостность и противостоять терроризму. Но если цена приведет к крупным жертвам среди гражданского населения, это слишком высокая цена, и она вызовет международную критику. Кроме того, я не знаю, сработает ли такая стратегия, потому что она может настроить простых людей в Чечне против вас. Люди часто делают сравнения, которые не всегда уместны, но я, как американец, знаю, что цена конфликта может быть настолько высока, что она того не стоит и что ее нельзя поддерживать. Жесткие вопросы международного сообщества задают не потому, что люди любят чеченцев. Нет широкого движения в поддержку независимости Чечни. Но нужно сочетать политическую стратегию с военной стратегией. Меня беспокоят все те люди, которые затронуты конфликтом... Меня беспокоят жертвы среди гражданского населения и гуманитарные потери. Я также обеспокоен тем, что Россия потеряет поддержку со стороны международного сообщества. Я надеюсь, что вы найдете [в Чечне] хоть какого-то партнера по переговорам или, возможно, обратитесь к посреднику вроде ОБСЕ.
... Я призываю вас решить, что вы можете сделать. Я старался не говорить публично о Чечне, и я пытался поддержать вас в вашей борьбе с терроризмом. Но вам нужна параллельная политическая стратегия, в которой вы говорите: "Вот что мы собираемся делать в дополнение к военным действиям"... Без политической стратегии вы получите худшее из обоих миров – люди умрут, а вы не преуспеете в прекращении конфликта.
Путин: Я думаю, вы согласитесь со мной, что не в интересах США иметь экстремистское государство между Черным и Каспийским морями. Я надеюсь, что смогу рассчитывать на поддержку США. Нас беспокоит и гуманитарная ситуация. Но чтобы вы поняли, уважаемый господин президент, вам необходимо знать, что мы приняли 700 тысяч человек из Чечни с конца прошлого года. 200 тысяч русских и 500 тысяч чеченцев. Все они уехали из Чечни, и мы их приняли. Я снова скажу вам конфиденциально в этом зале, что под нашей защитой находится семья президента Чечни Масхадова. Этого никто не знает. Они находятся в одном из лагерей беженцев... Некоторое время назад Масхадов обратился к нам за помощью в ликвидации банд террористов в Чечне. Теперь он говорит о другом. Ситуация очень сложная, но мы разберемся с ней. Если мы сможем сделать это вместе, потерь будет меньше.
Экстремисты совершили очень большую ошибку. Если бы они не напали на Россию (речь о рейде Басаева в Дагестан. – Ред.), все бы продолжалось в прежнем состоянии. Я побывал в освобожденных районах северной Чечни и встретился там с чеченскими старейшинами. Три года им не платили, не получали пенсии. Два с половиной года школы не открывались. Первое, что они спросили у меня, было: "Ты ведь не бросишь нас?". Конечно, мы хотим, чтобы Чечня осталась в составе Российской Федерации. Это хороший совет с вашей стороны, чтобы начать диалог. Мы постараемся обеспечить местную автономию, дать им контроль над своими школами и провести выборы в будущем. Но мы должны уничтожить террористов на их базах. Иностранные журналисты сочувственно отзываются о повстанцах, но они находятся в опасности. Недавно забрали французского журналиста. Его мучают каждый день и снимают это на видео; теперь они хотят выкуп. Чечня достигла состояния полной анархии; это наносит ущерб населению. Мы понимаем гуманитарный вопрос. Мы хотим работать с международным сообществом. Часть продовольственной помощи США идет в Дагестан и Чечню.
Клинтон: Каким вы видите разрешение этого конфликта?
Путин: По Чечне вопрос в том, как мы сокрушим эту базу терроризма, но с минимальными потерями... У нас есть прочная военная стратегия. Мы будем атаковать районы с террористами. Но не вести переговоры с террористами. Русский народ этого никогда не примет...
Секретарь Олбрайт: Мы бы тоже очень расстроились, если бы пережили террористические взрывы в нашей стране. Но, похоже, здесь есть две отдельные проблемы, и это может помочь разделить то, как вы с ними справляетесь. Одна из них – это проблема терроризма и то, как вы на это реагируете. Другая – гуманитарная проблема, особенно сейчас, когда перемещенные лица не могут пересечь границу. Мы не можем поддержать вас, поскольку вы все глубже и глубже проникаете на территорию Чечни, и гуманитарная проблема усугубляется. Нужно что-то делать по гуманитарному вопросу и наладить политический диалог.
Путин: Я согласен, что нам нужно найти партнера, но я не знаю, как это сделать.
Клинтон: Думаю, вам нужно... Этот конфликт может быть выгоден вам дома, но не на международном уровне. Критика продолжает расти. По моему опыту, политика и реальность в конечном итоге совпадают, и вы должны помнить об этом. Так что я надеюсь, что вы найдете кого-то, с кем можно будет разобраться прямо, и сократите жертвы среди гражданского населения.
Путин: Согласен. Можно ли сказать, что у нас есть общая позиция в стратегии?
Клинтон: Вы поставили меня в затруднительное положение. Что, если будет еще одна атака, где вы обстреливаете мирных жителей? Как я могу сказать, что согласен с этим? Можно сказать, что мы согласны с необходимостью поиска политического решения и понимаем необходимость борьбы с террористами. Мне нравится идея свержения террористов, если их можно разделить. В конце концов, вам нужно найти какое-то решение, которое не подрывает вашу территориальную целостность.
Путин: Вы понимаете, что мы не можем сидеть сложа руки и должны преследовать террористов там, где они есть... Массовых бомбардировок не будет... У нас идет здоровая военная операция. Слушайте то, что вам говорит ЦРУ, а не то, что говорят бандиты. Да, мы сделали несколько ошибок. Наши летчики поразили наших людей на нашей территории. Но мы согласны с принципом диалога, который вы предлагаете, и работаем над этим.
От дружбы до холодной войны с Западом. Эволюция Путина
Как видим, Владимир Путин образца 1999-2000 года – это достаточно прозападный политик, который во многих вопросах ведет себя как "младший брат" США. Например, в вопросе с Милошевичем.
С другой стороны, по вопросам, которые для России были принципиальными (например, по войне в Чечне), Путин хотя и выслушивал вежливо наставления и замечания американских лидеров и даже обещал "подумать" над ними, но на практике делал то, что считал нужным.
Но в целом из переговоров можно сделать вывод, что портить отношения с Вашингтоном Путин тогда не собирался. Что было в общем-то понятно: Москва находилась тогда в зависимости от западных кредитов (в других стенограммах Клинтон говорит, что будет рекомендовать МВФ продолжать работу с Россией).
Правда, при этом Путин даже в самый сложный для России период не общался с Клинтоном, как Порошенко с Байденом, – сама беседа шла на равных, пусть американский президент и выступал в роли "советчика" и "старшего товарища".
Еще более теплые отношения связывали Путина с преемником Клинтона – Джорджем Бушем. Особенно после террористической атаки на башни-близнецы в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года, когда США и Россия начали взаимодействовать в борьбе против талибов и "Аль-Каиды".
В то же время, начиная с 2004 года, отношения России и Запада стали быстро ухудшаться.
В этом году расширился на восток блок НАТО, который впервые вобрал три бывшие союзные республики – Прибалтику. При этом предложение Путина принять в НАТО и Россию было отвергнуто еще при Клинтоне.
В том же 2004 году в Украине произошел поддержанный Штатами первый Майдан. Который поставил под угрозу пребывание Черноморского флота РФ в Крыму и вызвал первые проблемы с транзитом российского газа в Европу в начале 2006 года.
К тому же началась кампания за вступление Украины в НАТО.
С этих пор отношения Запада и России начинают стремительно охладевать. Уже на следующий год президент России заявляет, что распад СССР стал "крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века". После этой фразы Запад начал обвинять Путина в реваншизме.
Но он в долгу не остался. В 2007 году Путин произносит свою знаменитую "Мюнхенскую речь", где обвинил США во вмешательстве в дела других стран и попытке насаждения однополярной модели мира. Но эта модель, по словам Путина в Мюнхене, "неприемлема и невозможна". И ничего из попытки США установить мировое господство не выйдет.
Настоящие, а не словесные баталии развернулись уже на следующий год в Грузии. Поддержанный американцами бросок грузинской армии на Южную Осетию вызвал войну 08.08.08, в которую вступили российские войска и нанесли поражение грузинам. После чего Москва признала независимость отколовшихся от Грузии территорий – Абхазии и Южной Осетии.
С тех пор отношения Запада и Москвы покатились под горку – несмотря на то, что формальные атрибуты дипломатии сохранялись. А окончательные признаки новой холодной войны оформились после событий 2014 года в Украине – когда США поддержали свержение Януковича, после чего Россия аннексировала Крым и поддержала сепаратистов на Донбассе.
То есть понятно, что вызвало разворот Путина на 180 градусов от США и Запада – экспансия НАТО к границам РФ и смена правящих элит в приграничных с Россией государствах. Из нейтральных или лояльных они становились резко антироссийскими.
В итоге последние иллюзии о том, что с американцами можно договориться, у россиян в принципе исчезли.
Параллельно начал оформляться геополитический союз Москвы с Пекином. И попытки присоединить к этому антиамериканскому альянсу Европу, которые длятся до сих пор и являются сегодня главным нервом мировой политики.
