Вокруг проекта «Северный поток – 2» разыгрывается настоящая драма международного масштаба с далеко идущими последствиями. В немецкому порту Мукран стоит российское судно «Академик Черский». Именно оно после отказа ряда компаний, владеющих специализированными судами-трубоукладчиками, участвовать в проекте из-за санкций США, должно завершить начатое.
В порту складированы трубы, необходимые для достройки оставшегося 160-километрового участка газопровода из более чем 1200 км общей протяженности. И эти последние километры стали для проекта самыми трудными. До сих пор неясно, сможет ли, а если сможет, то в какие сроки завершить проект российское судно без технологической помощи европейских компаний. Это не вопрос воли и мастерства, это вопрос технологий и цены.
15 мая Федеральное сетевое агентство Германии отказало оператору проекта Nord Stream 2 AG в просьбой освободить его от требований газовой директивы Евросоюза. Это прямо влияет на экономику проекта. Решение германского регулятора может ополовинить мощность подводной трубы, растянув окупаемость проекта с семи-восьми до 15 лет и более.
С учетом масштабного экономического кризиса, спусковым крючком для которого стала эпидемия коронавируса, потребление углеводородов, в том числе природного газа, в Европе будет снижаться. В связи с этим мотивация ключевых интересантов проекта – России, Германии и США – в значительной степени изменилась.
Цены на трубопроводный газ, привязанные к нефтяным котировкам, снижают интерес к поставкам со стороны Газпрома. Американский СПГ в условиях загнанных под плинтус нефтяных котировок так же не стремится покорять новые рынки любой ценой. Евросоюз, как минимум в ближайшие годы, будет бороться за свое выживание и острой необходимости в новых источниках энергии испытывать не будет.
Проект приобрел символическое значение: будет достроен – победа России, не будет – взяли вверх Штаты. Безусловно, достроенный газопровод на выходе из кризиса даст Москве определенные конкурентные преимущества. Равно как и отсутствие работающей в направлении премиального потребителя трубы предпочтительнее для США. Но здесь и сейчас все эти планы и расчеты не имеют ровно никакого значения. Это все о будущем, в котором структура мирового энергетического рынка выглядит крайне изменчивой и непредсказуемой, не говоря уже о ценах на энергоносители.
Как кризис повлияет на планы Евросоюза по декарбонизации? Что возобладает: климатические аргументы и диктат коллективной Греты Тунберг или экономика? Каковы перспективы зеленой энергетики и развития атомной промышленности в посткризисном мире? Ответов на эти вопросы нет.
Одобрение исключительных правил для проекта повлечет дополнительные санкции США и новый виток напряжения не только между Вашингтоном и Москвой, но и между Вашингтоном и Брюсселем. А это все издержки, крайне нежелательные на фоне и без того беспрецедентных трат. Достройка трубы во чтобы бы то ни стало не нужна и России. Так каков выход из ситуации?
Отказ Газпрому и другим инвесторам проекта в исключительных условиях работы в ЕС был вполне ожидаем. Москва оказывается в проигрыше: ускоренная прокладка трубы не окупит приложенных усилий. Но это и не срыв проекта, который рано или поздно будет реализован.
Такая постановка вопроса поднимает другую проблему – проблему поставок газа через территорию Украины, которые должен был «обнулить» «Северный поток – 2». Напряжение между Москвой и Киевом остается крайне высоким. Продолжающиеся обстрелы в Донбассе, отсутствие видимого прогресса в мирном урегулировании, ползучее возвращение антироссийских настроений при «президенте мира» Зеленском создают значительные риски с точки зрения поставок газа.
Очевидно, что с этим нужно будет что-то делать. Темы поставок российского газа в Европу и ситуация в Украине непосредственным образом связаны. Первые сигналы о том, что готовится некое принуждение Украины к миру, уже поступают.
На днях стало известно о грядущей отставке замглавы «Нефтегаза Украины» Юрия Витренко, человека, курировавшего «антироссийский» вектор в монополии, в частности, судебные процессы с Газпромом. Витренко убирают как наиболее очевидный раздражающий фактор, дабы избежать эксцессов. Но этого, конечно, мало.
Украина становится непредсказуемой: у нее отсутствуют какие-либо резервы прочности, при этом в нынешних реалиях у ее ключевых доноров все меньше возможностей поддерживать работу аппарата искусственного дыхания, благодаря которому живет страна. Так, на днях МВФ без объявления войны буднично заявил об отказе от ранее согласованной с Киевом программы кредитования. Вместо обещанных 8 млрд долларов США выделят максимум 3,5.
Большой газовый компромисс может быть «подписан» в Киеве. Кризис ускорит передел сфер влияния в рамках проекта большой регионализации. И Украина, которую долгих шесть лет коллективный Запад использовал в качестве главного антироссийского тарана, может оказаться не нужной никому, кроме России.
