"Я вышел из красного трамвая на остановке "Независимость", - так будто бы Йозеф Пилсудский сказал политикам-социалистам в ноябре 1918 года. До этого он был одним из руководителей Польской социалистической партии.
Его идейные последователи в современной Варшаве, как и их единомышленники по всей Восточной Европе, перефразируя слова маршала могли бы сказать: "Мы вышли из европейского трамвая на остановке "Миграция". Ещё недавно бывшие страны соцлагеря из всех сил рвались в ЕС, рассчитывая на блага в области экономики и безопасности.
Сегодня Польша, Венгрия, Словакия и, все в большей степени, Чехия бросают вызов устоявшемуся в ЕС порядку и идеологии. Новенькие среди пассажиров грозятся даже захватить управление "трамваем", по-своему трактуя ЕСовский лозунг "Больше Европы".
Лидеры этих стран и, самое главное, большая часть их сограждан считают, что без соответствующего мятежа против избранного ЕС курса собственно Европы в Союзе будет все меньше. И в этой борьбе их позиции многократно усиливает альянс с правыми силами в "старых" членах блока.
С распятием и твиттером
"Нам нужна новая Европейская комиссия и новый Европарламент. Поэтому наша задача сегодня - получить поддержку как можно большего числа венгерских и итальянских избирателей в интересах формирования новой Европы. Мы должны показать, что есть альтернатива либеральной демократии - и она называется христианской демократией", - такие громкие заявления премьер-министр Венгрии Виктор Орбан сделал в Милане на совместной пресс-конференции с главой МВД Италии, лидером правой партии "Лига Севера" Маттео Сальвини.
Сам факт этой встречи, которую из-за разницы в формальном статусе визави пришлось подавать как межпартийную, производит переворот в европейской политике. Впервые об объединении усилий говорят стоящие на антиимгрантских позициях политики из Западной и Восточной Европы, которые при этом представляют правящие в своих странах силы. При этом оба участника пресс-конференции нещадно критиковали президента Франции Эммануэля Макрона за поощрение наплыва в Европу беженцев из Африки и Азии.
"Он лидер тех сил, которые поддерживают миграцию, он - лидер тех партий, которые возвращают миграцию в Европу", - отметил Орбан. "Если Микрону хочется, пусть встречает пребывающих в Италию мигрантов на французской границе с икрой и шампанским", - вторил ему Сальвини.
Отношение к массовому наплыву неевропейцев (в основном мусульман) в Старый Свет уже несколько лет разделяло позиции западно- и восточноевропейских стран. В бывших государствах соцлагеря резонно замечают, что, в отличие от той же Франции, они не несут ответственность за преступления колониального периода, и одновременно считают христианские цивилизационные основы стержневыми для национального самосознания.
Вопреки всем попыткам Брюсселя и Берлина оказывать давление на получающих большие средства из фондов ЕС восточных членов, решение о квотном распределении беженцев по всему блоку так и не выполняется.
Главное сопротивление оказывают Будапешт и Варшава, но их в этом поддерживают и Словакия, чьи политики гордятся тем, что их в стране единственной в Европе нет ни одной мечети, и Румыния, и Чехия.
"Восточная фронда" была бы обречена, не подоспей вовремя тектонические сдвиги в западноевропейском политическом ландшафте. Антиимигрантские силы пришли к власти в Италии, Австрии, Дании, серьезно укрепили свои позиции в Бельгии, Швеции, Нидерландах и даже Германии. Но по-настоящему революционный характер носит даже не широта географического охвата подъема правых настроений, сколько их качественный характер. Дело в том, что возглавляемая Орбаном партия "Фидес" до сих пор не считалась крайне правой. В самой Венгрии настоящими националистами считаются радикалы из "Йоббик". "Фидес" же входит в Европейскую народную партию - доминирующую в Европарламенте и ПАСЕ коалицию право-центристов.
То же самое касается и Австрийской народной партии Себастьяна Курца, а правящая в Польше "Право и справедливость" входит в Альянс европейских консерваторов и реформистов вместе с партией британского премьера Терезы Мэй.
Иными словами, происходит то, что давно предсказывали политологи: запрос на защиту "белой христианской Европы" и традиционных ценностей от последствий внедрения лево-либеральной повестки размыл привычную партийную архитектуру. Право-центристы начали смещаться в сторону от центра, чтобы остановить переток избирателей в лагерь настоящих радикалов. Именно это и открыло путь к ранее немыслимому альянсу "Фидес" и "Лиги Севера". Прежнее деление на социалистов, социал-демократов, христианских демократов, либералов и т.д. становится анахронизмом.
Выборы в Европарламент 2019 года станут фактически сражением между сторонниками либерального интернационализма и христианского консерватизма с элементами умеренного (по украинским меркам) национализма.
В каком-то смысле это будет аналогом схватки Хиллари Клинтон с Дональдом Трампом. Общее и то, что столкнувшись с своеобразной цензурой под ширмой политкорректности в основных СМИ, противники дехристианизации Европы сумели достучаться до своих симпатиков через социальные медиа. Это тоже меняет наше восприятие европейских реалий: отныне даже разгромная критика в Le Monde или Guardian вовсе не будет приравниваться к маргинальному статусу критикуемого в политической системе своей страны или ЕС в целом. Большинство сторонников Ярослава Качиньского или голландского правого Герта Вилдерса убеждены, что СМИ состоят в заговоре против их кумиров. Ровно как в этом уверены и фанаты Трампа.
Дело в том, что либералы с большей или меньшей степенью откровенности дают понять, что предлагают не альтернативное решение проблемы миграции и исламизации Европы, а фактически советуют признать соответствующие процессы новой нормальностью. И с критики такого подхода в последние годы все активнее снимают табу.
Противников мультикультурализма их оппоненты все еще пытаются приравнивать к фашистам, но успехов в этом деле добиваются все меньше. Ведь у критиков свободной миграции кроме расово-религиозных аргументов (которыми они как раз стараются не слишком бравировать), есть масса сугубо практических доводов: нагрузка на социальную систему, враждебность многих беженцев к тем самым либеральным ценностям, которые их защищают, и рост этнической преступности. Недавнее жестокое убийство приезжими немца в Хемнице, спровоцировавшее массовые погромы мест проживания беженцев, показывают сколь напряжены нервы у многих европейцев.
Рядовые немцы просто не верят, что власти и полиция, опасающаяся обвинений в расизме, смогут их защитить от преступников-мусульман. Не учитывать эти настроения правые партии не могут, если не хотят безвольно наблюдать за ростом популярности крайних националистов с отрядами своих штурмовиков.
С Путиным на груди
Украинской аудитории Маттео Сальвини прежде всего известен фотографией на Красной площади в футболке с портретом российского президента. Симпатии к Владимиру Путину объединяют большинство европейских правых. И дело здесь в большинстве случаев не в одобрении той или иной политики России. Им импонирует именно российский лидер, как поборник традиционных ценностей, волевой политик и человек, открыто бросающий вызов западному либеральному истеблишменту. Чем больше тот же Джордж Сорос критикует хозяина Кремля, тем симпатичнее он, например, венгерским правым, у которых к меценату свои счеты.
В каком-то смысле возможное широкое объединение европейских правых от "Лиги Севера" до болгарской "Атаки" действительно будет стоять на дружественных России позициях. Особое отношение к РФ польских консерваторов вряд ли что-то в этом плане изменит. Однако Москве важна не прямая поддержка от этих сил. В конце концов и их основные оппоненты - Меркель и, особенно, Макрон - сейчас вполне проводят курс на примирение с Россией.
Важнее масштабные перемены в политике Евросоюза, которые произойдут в случае весьма вероятного успеха коалиции евроскептиков на следующих выборах в Европарламент. Такое развитие событий погрузит блок в столь глубокое переосмысление себя и своей миссии, что ему окончательно будет не до активных действий на постсоветском пространстве.
Изменится и отношение к политическим силам в Украине. Для того же Курца декларирование жесткой антироссийской позиции и поддержка прав ЛГБТ вряд ли будут необходимыми маркерами в системе распознавания "свой - чужой". А ведь размытое определение "проевропейские силы" до сих пор остается важным критерием идентификации игроков в нашей политической системе. И это в придачу к общей усталости от коррумпированной и хаотичной Украины даже в рядах либеральной элиты Германии или Франции.
Важно избавляться и от устаревших понятий о том, кто в ЕС представляет мейнстрим, а кто маргиналов. Партии, входящие в своих странах в правящие коалиции, вовсе не являются маргинальными. В отличие от тех же французских социалистов или польских либералов, выброшенных последними выборами на обочину политического процесса.
Конечно, на пути к полноценному объединению для участия в выборах в Европарламент перед правыми стоит много вызовов. Союз Сальвини с Орбаном не много стоит без привлечения к нему Курца, Качиньского, Вилдерса, лидеров "Альтернативы для Германии" и т.д. Отдельной проблемой будут отношения с более радикально правыми политиками вроде главы "Национального фронта" Марин Ле Пен. Все же консервативные избиратели, готовые голосовать за антиимигрантские силы, побрезгуют поддерживать тех, кто вступит в союз с партиями, обвинявшимися в антисемитизме или оправдании нацистских коллаборантов периода Второй мировой.
И все же "Новая Европа", о которой пафосно говорил Орбан, вполне вероятна. Ее приход обеспечат даже не столько герои этой статьи, сколько сама реакция европейского общества на слишком быстрые и драматичные перемен, привносимые во все сферы жизни либеральной моделью глобализации. Стремление прежнего истеблишмента дать выхолощенный поликорректностью ответ на вопрос "Кто такой европеец?" разбилось об очень свойственной человеческой природе желание определять в качестве "своего" только похожего на себя.
